Главная / Медоносная база / Медоносные травы

Щедрость русского луга для медоносных пчел

Цветы и запахи средне-русского луга.
Обманное счастье медовых раздолий.

Мы снова на пчелином пастбище. Но цветущие разнотравные луга манят к себе не только пчел. Их нарядный вид не оставит равнодушным и человека. Его взор, чуткое к ароматам обоняние выделяет то одно, то другое растение.

Неизбежно привлекут к себе взгляд клевера — белые, красные, розовые. Они не очень высоко поднимают свои головки от земли, прячась за рослыми тонкостебельными, но безнектарными злаками. Сами же так отчаянно пахнут медом! То-то раньше не избалованные сладким деревенские мальчишки срывали цветочные головки «кашки», сосали их, чувствуя нежно-сахаристый вкус.

Духовитая волна плывет дальше по лугу, и вот уже медовый запах клевера перебивается ароматом цветов таволги, взметнувшихся пушистыми кучерявыми метелками. Таволга любит влажные луга и здесь щедро, упоенно цветет. Однако пчелы не жалуют видную и пахучую таволгу, зато буквально льнут к каждой головке клевера.

Особая стать у короставника, не заметить его невозможно. Отвешивая поклоны порывам ветра, он возвышается над другими поселенцами луга. Высокорослый, гибкий, стройный. Он редко образует сплошные массивы, как бы подчеркивая свою особую привлекательность и значимость среди других растений. Все же кусты его встречаются часто. Повзрослев, это растение увенчивает себя лиловато-розовыми, мягкими и нежными соцветиями. Щедрая натура, короставник редко бывает без гостей, и, подождав минуту-две, вы обязательно увидите мягкую посадку насекомых на пахучее соцветие. Гости вожделенно ползают по цветку, выискивая нектар, ловя волосками своего тельца выделяемую тычинками цветочную пудру.

А какой среднерусский луг без полыхающего синим огнем василька?! Сорняк на возделываемых человеком полях, он недаром слывет особенно щедрым медоносом. Причем в наиболее тревожное для пчеловодов засушливое время.

Медоносные травы для пчел

Ранее уже приходилось описывать случай, как васильки спасли его пасеку в сухое и знойное лето 1975 года. Тогда палящее солнце иссушило остальные медоносы, но не поколебало жизненных позиций и нектарной привлекательности васильков. Пчелиные семьи, которые обнаружили синие васильковые россыпи в поредевших хлебах, сумели в считанные дни собрать десятки килограммов золотистого и пахучего нектара.

Не только васильки — краса и медовая щедрость русского луга. Редкий участок земли, поросший травами, не займут шалфеи — изящные, весьма распространенные медоносы. Семья губоцветных, к которой причислены шалфеи, велика и разнолика. Но всех их роднят неприхотливость и выносливость. Потому-то они широко обжили многие районы страны. Пристрастный взгляд пчеловода сразу выделит эти растения — ведь они не скупятся на сладкий и светлый нектар, который пчелы добывают со дна глубоких губоподобных цветов. А причину особой сладости шалфейного нектара выявили химики, установив повышенное содержание в нем более сладкой, чем другие сахара, фруктозы.

Особо упомянем яснотку белую, которую еще зовут глухой крапивой. Она широко расселилась по средней полосе России. При этом яснотка не чурается человеческих жилищ и примыкающих к ним угодий, а, наоборот, предпочитает соседство с ними. Ну а подружившимся с людьми пчелам это, понятно, только на руку! Белые массивные цветки яснотки, рассыпающиеся елочковидным соцветием по невысокому и приземистому центральному стеблю, таят богатый нектар и способны обеспечить пчелиные семьи длительным и значительным взятком.

В прежние времена после уборки хлебов по жнивью широко шла зябра — еще один хорошо известный пчеловодам авторитетный представитель семейства губоцветных. Зябра не раз делала «медовую погоду» в черноземных районах страны в годы с долгим и умеренно влажным летом. Так называемый сорный шалфей, к которому относится и зябра, долгие годы снабжал главным медом сезона пасеки Венгрии, других сходных климатических зон Европы. Сейчас более строгая агротехника вкупе с гербицидами уменьшили шансы зябры и ее ближайших родственников блеснуть своими сиреневатыми нарядами на убранных злаковых массивах, но, сохраняясь в придорожьях, на кромках полей, а то и в междурядьях пропашных культур, не попавших под химическую прополку, продолжает питать своим нектаром близрасположенные пасеки.

Назвав лишь малую толику растений-медоносов, готовящих пчелам нектарный напиток на наших луговых и полевых просторах, приблизимся теперь к опушке леса, осторожно проберемся вниз по крутому склону реки или оврага. Там, в более притененных и влажных местах, мы встретим уже других щедрых к пчелам зеленых поселенцев.

В укромных местах, ближе к водам, солидно устроился и укоренился дербенник-плакун. Вся верхушка его мощного и рослого стебля усеяна ярко-розовыми или лиловатыми цветками, которые собраны в крупные колосовидные соцветия. Плакун — надежнейший медонос, особо прославленный в приднепровских плавнях и займищах Дона. Целые пасеки кочуют там к его зарослям. Прекрасно выручает и поддерживает он пасеки позднелетним нектаром и в других зонах страны, поскольку любит распространиться как можно шире по земле, обживая склоны рек и оврагов. А название свое плакун получил не случайно. Он очень любит влагу, но избыток ее не удерживает, выделяя, словно слезы, через большие щелевидные отверстия на кромках листьев.

Там же, в притененных местах, вы заметите и дрёму. Есть у нее и иные добрые имена — зорька, кукушкин цвет. Дрёма из породы гвоздик. Ростом немала, прямой стебель в венчальную для нее пору украшается метелкой из красновато-розовых цветков, щедро снабжающих насекомых нектаром и пыльцой. Кстати, внимательному пасечнику не так уж трудно узнать, где побывала сборщица пыльцы. Дрёма одарит ее дымчато-коричневатой обножкой, дербенник — темно-зеленой, а василек — темно-фиолетовой. Да и прочие привязанности выдает вид ее обножки...

А сколько еще других, окутанных невидимой дымкой выделяемого аромата растений застыли в томительном ожидании на той же опушке! И все влечет, волнует и приглашает счастливого владельца пасеки скорее привезти сюда своих пчел, приобщить их к нектарным яствам.

Но начинающие склонны к опрометчивым поступкам. Им при столь очевидном окружающем богатстве покажутся странными приготовления опытных коллег, вознамерившихся со своими ульями совершить рейд в более отдаленные и чаще всего обезлесенные края, адреса которых они вряд ли сообщат по первой просьбе.

И вот начинающий, вняв ароматным призывам зацветших лугов, подвез к ним свою послушную пасеку. На следующее утро (поскольку пчеловод прибыл, как и полагается при кочевке, ночью) пчелы, лишь пригреет солнце и разгонит натекшую за ночь прохладу и туманную сырость, тут же ринутся в поле. Но, стартовав с летка, сразу притормозят — местность им совершенно незнакома, да они еще и не успели совсем успокоиться от ночной тряски. Приходится возвращаться к улью и делать ориентировочный облет. Иными словами, снимать координаты нового местожительства, куда их занесла неожиданная инициатива пчеловода. Заложив в свой «автопилот» эти сведения, пчела не медлит и летит к растениям, чтобы не опоздать к их утренней, чаще всего самой богатой «нектарной дойке».

Оказавшись на ближайшем к пасеке лугу, деловитая пчела, окончательно забывшее о ночных треволнениях, обнаруживает множество нарядных нектародавцев. Ее чуткие антенны — пять сложных, локирующих пространство глаз выделят в первую очередь те цветы, что ей были ранее известны по месту прежнего медового промысла.

Этими цветами, следуя своим поведенческим канонам, она и займется сначала, но вот беда — «свои растения» рассыпаны по полю в одиночку или небольшими группами — вперемежку с другими. Пусть эти «другие» — тоже нектароносы, но для пчелы-сборщицы они не только как бы не существуют, но, наоборот, явно мешают, маскируя, отдаляя встречу со «своими», избранными цветами.

Вот и получается, что приятный нашему взору луг оказался для пчелы-«профессионалки» далеко не идеальным пастбищем. Как ей тут отличиться при всем желании и умении добывать чудесный нектар?