Фацелия - избранница пчел, благородное медоносное растение
Фацелия в подвенечном платье.
Только для пчел!
Мелиссы и другие.
Ну разве может кто составить конкуренцию синеокой фацелии — заморской красавице, повсюду пленившей сердца пчеловодов?! А Михаил Пришвин, наш замечательный писатель, завороженный видом и звучным названием растения дал его имя главной героине своей лирической повести.
Цветок фацелии с виду скромен, но таит странное очарование и привлекательность. Что тому причиной: то ли наши глаза особенно неравнодушны к синему убранству лепестков, то ли чудесный ее аромат, а может, атмосфера праздничного ликования, которую создают вьющиеся во множестве пчелы? Счастливое гудение тысяч пчел их крылышек над полем фацелии отлично от звучания любого другого нектароносного поля. И все ноты его — от жительниц медового улья.
Над другими медоносами — целое разнорядье бабочек, жуков, шмелей, ос, невесть каких для обычного взгляда букашек. Пчелам не нравится столь разноплеменное и многочисленное соседство, и случись им прилететь на такое пастбище, что не редкость в маловзяточное и бедноцветное время, могут повернуть вспять, словно пренебрегая слишком уж неразборчивыми, «публичными» цветами, а заодно и близостью гостей низшего ранга.
Над благородной фацелией такой сумятицы разнородных посетителей нет. Около нее не увидишь всякую суетливую «насекомую мелочь». Нет, она — явная избранница пчел, и те от восхода до захода солнца (а часто и после!) летят и летят к удивительным цветкам, привлекаемые изумительным нектаром. Кто хоть раз отведал чисто фацелиевого меда, тот уже не забудет его удивительного вкуса.
Если же поинтересоваться практической стороной дела — способностью цветков растения давать фацелиевый мед «целым гектаром», то выяснится, что она на редкость щедра. И в не слишком благоприятный сезон, на слабенькой неухоженной земле даст немало — до 150 килограммов с гектара. Зато при доброй погоде и на взрыхленной сытной почве выделит, как уверяют исследователи, тонну, а то и больше.
Даже если, чтоб не очень обольщаться, уменьшить это количество вдвое, все равно окажется, что частное от деления существенно превосходит медовую продуктивность таких работающих на два, а то и на три «фронта» культур, как рапс, подсолнечник, гречиха, то есть тех культурных растений, которые до сих пор играют ведущую роль в зонах степного ценоза.
Трудно понять, почему фацелия так самозабвенно цедит вкуснейший нектар, получая фацелиевый мед? Возможно, это реликт ее прежней дикой жизни, когда она стремилась оставить далеко позади все другие цветы, привлекая к своим редким поселениям сладколюбивых пчел, а может, это зачаток стратегии вида с более дальним прицелом — ожидание того часа, и она в дикой флоре станет признанной принцессой нектароносного культурного царства. Пронеся через миллионы лет тайну своего рода, цветки фацелии уже проложили на наших плантациях свои синевато-сиреневые дорожки, которые ведут ее в мир человеческого признания, а нас — в века изобилия фацелиевого меда.
И синяк, и фацелия, понятно, способны тронуть сердце и ум пчеловода, а владельца пахотных угодий натолкнуть на серьезные размышления об экономических последствиях их возделывания. Но вправе ли мы и в таком случае забыть о других растениях, также привлекательных внешне, цветки которых полнятся «большим нектаром»?
Упомянем наиболее выдающиеся среди них уже рекомендованные к посевам на припасенных участках: огуречную траву (бурачник), змееголовник (маточник), мелиссу лимонную, иссоп шандру гребенчатую, ласточник, или ваточник (тоже, кстати, опробованный П. И. Прокоповичем), донники — желтый и белый. Каждый их гектар дает не один центнер нектара, не скупясь и на пыльцу. Можно упомянуть и пустырник. Он, правда, сам уверенно обживается вблизи человека, но очень отзывчив на уход в культуре.
У каждого из этих растений — своя биография, своя легенда, скажем, о лимонной мяте (мелиссе) сохранился миф. Согласно ему, Зевс высший бог греческого Олимпа, обратил в пчелу прекраснейшее существо природы — нимфу Мелиссу. Сделал же это потому, что она первой на земле познала сладость меда. С той поры мелиссами стали называть и медоносных пчел, и их любимое растение — лимонную мяту.
Еще раз среди перечисленных растений упомянем донники, которые широко вошли в севооборот. Они довольно устойчивы, способны к конкуренции, достаточно распространены и в дикой природе. Донник белый хорошо прижился в Северной Америке. Местные селекционеры вывели там множество сортов, утративших в результате горечь, свойственную диким клонам, и охотно теперь поедаемых животными. Нектаропродуктивность от этого ни в коей мере не пострадала: гектар цветущего посева способен выделить примерно полутонну нектара Американские пчеловоды у посевов этой долгоцветущей культуры берут в благоприятный год по доброй сотне килограммов меда с каждого улья.
В запасе у флоры есть и другие виды, отличающиеся выдающейся нектаропродуктивностью, которая проявляется в той или иной географической зоне. Так что, надо полагать, при хозяйском подходе к делу пчеловодов всех широт в будущем еще ждут приятные сюрпризы.