Липа - продуктивный медонос пчелиной семьи

Пасеки всегда стремились приблизиться к темноствольным мягколистным вспыхивающим в июле желтым цветением медоносным липнякам. Жаль только, что человек излишне поспешно и старательно изгнал медоносную липу с ее исконных земель. Однако, не так уж мало мест, где она еще сохранилась. И дело, кажется, лишь за тем, чтобы сместить бедствующие в срединнолетье пасеки в эти благодатные районы.

К сожалению, тому есть серьезное препятствие. Порыв обеспечить пчел добрым нектаром тут же гаснет, придя в соприкосновение с действительностью. Она почти не оставляет шансов на подобный маневр: пасек резко не хватает для опыления тех важнейших сельско-хозяйственных культур (гречиха, подсолнечник, клевер и т. д.), цветущих одновременно с медоносной липой. И дефицит исчисляется не тысячами, а миллионами необходимых для полноценного опыления семей.

Все объясняется тем, что стоимостный эффект от опыленческой деятельности пчел по-прежнему превалирует у нас над прямыми доходами пчеловодства. А пора бы сделать серьезный перерасчет. Ведь в ряде стран вклад пчел в прибавку к урожайности энтомофильных культур оценивают 30—40 процентами и даже более того. Соответственно этому пчеловоды, поставляющие пчел для опыления, получают и вознаграждение. У нас подобная стимулирующая практика действует в отдельных хозяйствах, но тем не менее, сознавая значение опыленческой работы пчел, предпочитают просто накладывать весьма категорическое «вето» на кочевку степных пасек. Поэтому, покушаясь на дикий нектар природы, приходится думать об организации новых в местах его изобилия.

Рассмотрим этот вопрос подробнее. Сначала о продуктивности липового ценоза. Один гектар медоносного липняка способен дать до тонны меда. Зона же лёта пчелиной семьи и, следовательно, всей компактно стоящей пасеки, распространяется примерно на 1200 гектаров. Допустим, пасеку окружают леса, в которых доля липы всего 30 процентов (0,3 тонны меда на гектар). Значит, доступного нектара в зоне продуктивного лёта пчел окажется порядка 350 тонн.

Сколько же надо свезти в такое место пчелиных семей, чтобы собрать эти тонны? Мелколистные медоносные липы, которыми в основном представлены ее массивы в европейской части страны, дружно цветут около двух недель. Хорошо подготовленная пчелиная семья способна при благоприятной погоде собрать за это время 40—70 килограммов липового меда. Но это мед в ульях, в его сотовых хранилищах. Нектара же для его получения семье придется «взять с цветка» раза в два больше. Разделив «предложение» на «усредненный спрос» (350 000:100), получим весьма впечатляющую величину — 3500 пчелиных семей!

Вот эта 3,5-тысячная группировка и будет в состоянии использовать нектар цветущих лип на инспектируемом пчелами участке радиусом 2 километра. Но что им останется делать в лесу, когда цветки деревьев липы перестанут полниться сладкой влагой?

Медоносный травянистый подлесок, обычные для липового ценоза клены, крушина, ряд других растений способны совместными усилиями дать, как подсчитано, около 8 килограммов нектара на гектаре. Да и то преимущественно в весенне-раннелетнее время. Такие источники способны прокормить, если составить нектароносный баланс местности, лишь 150—200 пчелиных семей. Как ни ряди, а разница очень существенная! 3500 пчелиных семей, теснящиеся в пору цветения медоносной липы, и 200 способные прокормиться, всего спустя две недели.

Значит, при таком раскладе заранее придется позаботиться о рассредоточении пасек лишь только спадет в лесу волна медоносного липового аромата. Лишенные свежего нектара, но еще не остывшие от обильного взятка медоносные пчелы будут искать добычу по иным адресам, по более коротким маршрутам. Попросту говоря, займутся подворовыванием меда у других пчел.

Есть ли в таком случае смысл формировать многотысячные отряды пчелиных семей, если над ними зависнет тень жестокой бескормицы в сезоны, когда медоносные липы вообще надумают отдохнуть от ежегодного цветения либо в дело вмешается стихия — нековременные дожди, застойная засуха, нашествие вредителей? Ставки слишком велики, а факторы риска могущественны, изменчивы и трудно угадываемы.

С другой стороны, когда год сложится удачно, медоносные липы наберут буйный цвет и улыбнется теплом погода, начинаются уже знакомые нам нектарные излишества, безудержная, откровенно избыточная щедрость липняков.

Цветок кипрея еще способен всосать обратно неиспользованный нектар, употребляя его для собственных нужд. Медоносной липе же подобная бережливость неведома. Ее обильный сладкий выпот выделяется не специальными железками растений — нектарниками, а просто нектароносной тканью у основания листочков цветочной чашечки, где и скапливается с внутренней стороны мясистого чашелистика. Большие, видимые невооруженным глазом скопления нектара теперь во власти превратностей судьбы: выпьют ли эти капли пчелы или другие насекомые, станет ли он добычей струй дождя или иссушающих порывов горячего воздуха?

Бесполезная гибель значительной части великолепного нектара выглядит, на наш взгляд, странным и волнующим диссонансом. Пожалуй, он указывает нам, что далеко не все в природе так гармонично прилажено одно к другому, как мы склонны порою думать. Действительно, цветковые, сплошь и рядом опровергают наши представления о логике выживания. Можно предположить, что когда медоносная липа только заявляла свое право на место под солнцем, ее не знающие себе равных нектарная привлекательность и гостеприимство были сильнейшим козырем за обладание пространством жизни, притягивая к себе всю мелкую живность, способную переносить на своем теле пыльцу. Очаги липовых ценозов росли, двигались победоносной поступью, которую и сейчас удается наблюдать в распространении лип от захваченных ранее ареалов.

Заняв же очередной плацдарм, встав там всем своим ценозом в союзе ли с дубом, осиной, а то и хвойными породами (сосной, лиственницей и даже, на короткое время, с елью), увеличив свою долю в сообществе до трети и более, медоносная липа все равно продолжает роскошествовать, не собираясь уменьшать дозы выделяемого нектара. Более того, именно в массивах, где формируется особенно благоприятный микроклимат, она медоносит надежно и мощно. Но, увы, обилие нектара летом драматически контрастирует с его дефицитом в другие периоды сезона, не позволяя вырастить «под него» достаточное число сильных и работоспособных пчелиных семей.

Липняки, занимая наиболее плодородные земли, пострадали при их массовой распашке более всего, но сохранившийся у нас остаток все еще велик: учтенная площадь составляет примерно 2,5 миллиона гектаров. Это примерно по трети гектара на каждую имеющуюся в стране пчелосемью. Даже свези мы все пасеки страны в эти леса и равномерно распредели их по липовым вкраплениям и массивам, и то всего нектара не соберешь — каждой пчелиной семье будет предложено к сбору несколько сотен килограммов. Ситуация, к сожалению, прискорбно типическая: «где густо, а где пусто». Гибнет почти весь нектар уцелевших и не утративших мощи диких липовых участков, не меньше нектара пропадает на многих миллионах гарей и вырубов, израстающих малиной, смородиной и кипреем. А вот около человеческих поселений и приближенных к ним пасек — острейший дефицит нектара или крайняя двусмысленность его происхождения (с сорняков), разбалансированность поставок по времени сезона.