Пчеловод на кочевке в таёжных местах

Желающих дерзнуть взять прославленный липовый, кипрейный или малинный мед кочевкой в глухие урочища найти можно. Но сколько и надолго ли? Ведь нужны не одиночки-романтики, а высококвалифицированные и достаточно постоянные пчеловоды. Это, понятно, уже совсем другое дело. Жизнь новоявленного Робинзона будет, пожалуй, не легче, чем у знаменитого героя Дэниеля Дефо. Магазина, почты, больницы, школы, дороги, наконец, просто приятеля-соседа не сыщешь и за сотню километров. А вот от докучливого и порой опасного соседства с охочим до меда медведем вряд ли убережешься. А сколько иных неожиданностей сулит добровольная пасечная кочевка! Даже когда дела идут на славу, как говорится, слишком хорошо.

Вот, скажем, такой не очень уж редкий пример. Забросят, бывало, в таежные вырубы и гари, поросшие кипреем и малиной — медоносами в совместном действии по силе под стать липе, смелого пчеловода с ульями, провизией и тарой еще до весенней распутицы и оставят, пока дорога не позволит пробиться вновь. Позволит же она только после морозов предзимья.

Не отвлекаемый другими делами пчеловод внимательно следит за пасекой. Если есть необходимость, подкормит пчел. Причем в прямом смысле слова из общего корыта, куда нальет сахарный сироп или разбавленный прошлогодний мед и не забудет спасительными пчелиными плотиками и мостками подбросить в корм кору и ветки деревьев. Опасаться воровства нечего — все пчелы свои, и они мирно забирают, сколько каждой пчелиной семье требуется.

Когда же придет пора цветения основных медоносов, погода может установиться как по заказу. Медоносные пчелы быстро наполнят завезенные ульевые надставки — магазины. Пчеловод, дождавшись созревания меда, тут же приведет в действие медогонку и освободит их вновь, убедившись с радостью, но и тревогой, что перелитый мед занял сразу чуть ли не половину взятых с собой бочек, бидонов или молочных жестяных фляг. Слишком же много тары редко берут, чтобы не искушать судьбу. А взяток, все идет и идет, да еще по нарастающей.

Окружающая-то среда чиста, первозданна — никаких вредных, действующих на нежный нектар влияний! Малина цветет недели две, а кипрей, если не помешает погода, будет отменно медоносить еще с месяц. Пчелиные семьи подготовлены на славу, еще 2—3 откачки — и вся взятая с собой тара для меда переполнилась. Что делать? Ни связи, ни дороги. Один в лесу да требующие сотового простора вошедшие в медособирательный раж пчелы.

Так и воскрешали пчеловоды, каждый порой независимо от другого, диковинный русский способ не терять прибывающий мед. Брали лопату и рыли траншею или котлован по возможности в более плотной необсыпающейся земле. Футеровали стенки чем могли, как можно тщательнее готовя хранилище. Теперь пчеловод не беспокоился продолжением обильного взятка меда, регулярно откачивал ульи и полнил земельные закрома.

Когда же дорога вновь настраивалась, приезжали помощники, разбирали бивуак, грузили ульи с пчелами, полные бидоны и бочки и решали непредвиденную задачу — во что же перегружать мед, успевший к тому времени закристаллизоваться в земельных ложбинах. Как ни соблазнительно испытать подобную кочевку, в конце которой лопатой выкапываешь запасенный мед, все же не этими путями человек решит проблему утилизации природного нектара на обширных просторах наших лесных кладовых. Здесь требуется участие миллионов пчелиных семей и десятков тысяч пчеловодов, согласных жить и работать вдали от людского жилья. Найти достаточное количество таких охотников будет нелегко — социальные факторы доминируют в любых серьезных предприятиях человека.

Конечно, романтики влекут нас в будущее, но проза жизни, занятая практическим решением конкретных проблем более осмотрительна, медлительна, зато крайне логична и последовательна в своих действиях. Она и дает нам убедительные, обнадеживающие, пусть пока и немногочисленные, примеры реального и масштабного освоения «дикого» нектара. Так произошло с созданием специализированного колхоза «Промысловик» в Енисейском районе Красноярского края, о чем рассказал журнал «Пчеловодство». Колхоз был организован на основе пяти мелких нерентабельных хозяйств в 1974 году.

Владения нового пчелохозяйства оказались велики — разбросаны на целых 600 км вдоль берегов таежной реки Кеть и eё притоков. Все они — в сплошных зарослях ивы, малины, кипрея. Водные пути позволили связать поселки и пасеки быстроходными моторными лодками, рация обеспечила постоянную связь пасек с правлением, к тому же около каждого поселка оборудовали авиаплощадки. И тысячи пчелиных семей были разумно рассредоточены на десятках пасек.

Край суров — морозы достигают полусотни градусов, летняя жара — до плюс сорока, людей преследует мошкара, вдали от спасительной водной глади — таежное бездорожье. Но дело пошло. Среда чиста, растения сильны, цветы их полны свежайшего нектара. Дело лишь за благоприятной погодой и медоносными пчелами. Умелые мастера собирают в таких условиях по 70—100 килограммов меда с пчелиной семьи, завоевывая хозяйству славу в соревновании пчеловодов края. Это уже не робинзонада — реальный путь овладения природным нектаром. Главное — решить проблему дорог, связи, обеспечить людей необходимым минимумом социальных удобств.