Статистика пчеловодства, для чего она нужна?
Закон нормального распределения,
или Кривая Гаусса в стране пчеловодов.
Под успокоительным пологом статистики.
Когда статистика буксует.
А что же мы скажем другим? Почему желанный иммунитет так запоздал со своим приходом? Сколь доверительно можно относиться к тем средним цифрам, которые мы черпаем в различных источниках? Где разумная грань доверия, а где — сомнения? Если мы будем излишне скептически относиться к средним, статистическим цифрам, то не отдадим ли мы тем самым предпочтение случайному, утрачивая ориентиры реального?
Статистика пчеловода — главный поставщик средних чисел, которые можно получить посредством операций измерения и исчисления. Пчеловодство тоже широко пользуется данными ее обследований, без которых невозможно проанализировать важнейшие события, протекающие в семье пчел, в ее отношениях со средой обитания. Посредническая роль цифр в нашей жизни огромна, но, как и любая роль, она исполняется по определенному сценарию, программе.
Границы цифровых владений статистики пчеловода
Исходный материал для ее операций — данные, или те же цифры, получаемые в результате научной или практической деятельности человека. Способы получения этих цифр — самые различные, но в своей основе они сводятся к наблюдению — прямому или опосредованному (с использованием разнообразных приборов) — за рядом однотипных или родственных явлений (например, за пчелами, собирающими пыльцевую обножку) и фиксации рассматриваемых событий.
Следовательно, уже на этом первичном этапе сбора информации, когда воздвигается фундамент статистики, происходит предпочтительный, заданный условиями и возможностями наблюдения сбор фактов из массива окружающих явлений. В объективную нерасчлененную действительность властно вторгается субъективный фактор, высвечивая из нее лишь интересующие его явления. Какова доля этого субъективизма и связанного с ним упрощения действительности, когда мы в ней с самого начала, в зародыше своего начинания ищем интересующие нас детали и факты?
Сама же статистика пчеловода и находит возможности оценить степень своей объективности или, что то же самое в данном случае, субъективности. В основе ее построений и вычислений лежит так называемый закон нормального распределения, графическое отражение которого известно как кривая Гаусса. Кривая эта — открытый «паспорт» статистики пчеловода, где отмечены ее возможности и ограничения. Вот она на рисунке — кривая нормального распределения — во всей своей очевидной простоте и, пожалуй, не сразу постигаемом величии.
По оси абсцисс здесь задается некая исчисляемая величина. Она может быть чем угодно, например числом дней жизни отдельных пчел. По оси ординат откладываются значения других величин, скажем, число пчел одного возраста в улье. Всматриваясь в типичный вид этой кривой, мы видим на ней характерный, ярко выраженный «горб» с двумя резко спадающими и затем как бы уходящими в бесконечность влево и вправо пологими ветвями.
Площадь, очерченная кривой сверху и ограниченная горизонтальной осью снизу,— наибольшая внутри «горба» и наименьшая под пологими ветвями статистики пчеловода. Это бросающееся в глаза «неравенство» и использует статистика, отсекая как малозначимые те факты, которые участвуют в формировании длинных ветвей кривой Гаусса. Исключенные, они, естественно, становятся исключением. В этом уверенном действии кроется и сила, и ахиллесова пята статистических операций пчеловода.
Ведь став исключением по приговору примененного пчеловодом закона, они, эти факты, не перестали существовать в действительности и при изменившихся обстоятельствах могут решающим образом заявить о себе. Не стоит забывать, что слово «статистика» идет от латинского status — постоянное, фиксированное, неподвижное, то есть мы оперируем чем-то остановленным, как бы изъятым из вольного течения некоего процесса.
Поясним ситуацию на примере сроков средней продолжительности жизни отдельных пчел в сообществе животных организмов. Задача эта — «чисто статистическая». Закономерности подобного рода, естественно, весьма интригуют человека, небезразличного к перспективам как персональных, так и видовых сроков жизни. Что же мы наблюдаем в одной из наиболее прекрасной живой модели — семьях медоносных пчел?
Опираясь на большое количество уже имеющихся, но до того не сведенных воедино фактов, путем сравнительно несложных математических операций вывел простые на вид формулы и установил, что продолжительность жизни отдельной пчелы в летнее время колеблется в весьма узких пределах — 38—40 дней (см. журнал «Пчеловодство», № 2, 1980).
Было странным узнать, анализируя с помощью этих формул различные экспериментальные материалы, что на этот срок не оказывают существенного влияния такие, казалось бы, заведомо укорачивающие жизнь факторы, как интенсивность ульевых занятий по восковыделению, уходу за расплодом, переработе нектара и т. д., зато значительно более резко сказывается длительность работы пчел в поле — в открытой внешней среде.
Поскольку вычисленная продолжительность пчелиной жизни была средней величиной, соответствующая ей кривая нормального распределения выглядела так, что ее «горб» как раз и был представлен основной массой пчел, «дисциплинированно умирающих» в возрасте 38—40 дней. К счастью, подобная «обреченность» не распространяется заведомо на всех членов пчелиной колонии. Простор для игры случая и индивидуальности есть и тут — в мире чрезвычайно друг на друга похожих существ. Отдельные пчелы могут погибнуть и задолго до отведенного им статистического срока, другие — много позже его. Вот эти «вольные вариации» на весьма плотно и строго размеченном поле жизни и уходят от глаз рассматриваемого научного метода.
Но, пытаясь избежать обвинений в предвзятой выборочности анализируемых фактов, статистика пчеловода стремится расширить зону выборки, что одновременно сопровождается существенным усложнением учета пчел, резким ростом потока информации, увеличением соответствующей документации. Приходится искать тот оптимум, где вероятность ошибки минимальна при не слишком большом количестве привлекаемых параметров.
Уже обычный метод, по которому спинки пчел метят лаковой кисточкой, позволяет установить, что в любой семье непременно встретятся «антистатистические» особи-долгожительницы, заметно перешагнувшие отведенную им статистикой среднюю продолжительность существования, и пчелы-неудачницы, чей век оборвался в преддверии этого срока (соответственно правая и левая ветви кривой Гаусса). Однако и тех и других обитательниц улья немного, и чем больше отклонение от средней величины, тем скромнее шанс (вероятность) попасть пчеле в ранг счастливо или печально «избранных».
И тем не менее именно эти исключения — окошко в мир иных возможностей, нового качества, в том числе и возможностей сделать теперешнее ценное исключение завтрашним правилом. Разумеется, при таких условиях, когда пологая исчезающая ветвь кривой Гаусса вдруг сожмется и выпятится желанным «горбом» типичного и массового явления. Тогда срок жизни летных пчел увеличится до 50 или даже 60 и более дней, а значит, резко возрастет сила семьи и ее способность собирать мед и опылять цветущие растения. Итак, статистика пчеловода, оперируя с большинством, то есть с «горбом» фактов, «пологое» меньшинство безжалостно выбраковывает.
А таких событий в жизни пчелиной семьи много и все они, по человеческой оценке, очень важные. Это сбор корма и его переработка в мед и пергу, восковыделение и строительство сотов, кормление и уход за личинками, регуляция теплового режима улья, его защита и т. д. То есть как раз те формы проявления жизнедеятельности семей, которые прямо определяют ее хозяйственную ценность. В подобных случаях методы статистики пасечника и правомочны и совершенно необходимы: они способны помочь пчеловоду кратчайшим путем достичь цели — создать сильные и высокопродуктивные пчелинные семьи к конкретно рассчитываемому сроку.
Но вот пчеловод обнаруживает странные и малообъяснимые явления: немалыми трудами он вырастил сильные, пчелинные семьи, своевременно подвез их к источникам обильного взятка, а они на месте медовой работы ведут себя далеко не так, как можно было ожидать. Одни, вполне сильные, проявляют странную вялость и апатию, расстраивая пчеловода ничтожной полевой добычей. Зато приятно утешают другие: несмотря на небольшую силу, очень энергичны в работе, рано начинают лёт, поздно его заканчивают и, смотришь, уверенно обходят в сборе меда перспективные по своей силе семейства.
Законы статистики пчеловода, отдающие приоритеты большинству, начинают пробуксовывать, наткнувшись на действие каких-то неучтенных, скрытых, но могущественных факторов. Пчеловод, осведомленный в хитросплетениях математики или уверенно полагающийся на еще более многомерную врожденную «математику» своей интуиции вкупе с приобретенным опытом, сразу же заподозрит, что дело тут не в количестве, а в качестве. Он заинтересуется конкретными причинами безделия мощных семейств и наверняка обнаружит действие «нестатистических» факторов. Окажется, например, что семья впала в другое состояние: либо она меняет матку или растит сразу несколько новых, чтобы полностью отдаться роению, когда, как известно, не до меда; либо она втянута в борьбу с какой-то болезнью, постигшей ее в разгар лета; либо возник диссонанс в соотношении возрастных групп; либо в пчелинной семье народились менее трудоспособные поколения — следствие прежних бесконтрольных встреч матки с непородистыми трутнями. Иными словами, в пчелинной семье произошли качественные изменения, и авансценой событий завладели силы и факторы, таившиеся ранее под безмятежными склонами левой и правой ветвей кривой Гаусса.
Реальная диалектика отношений статистически подсчитываемого и статистически не определяемого, то есть количества и качества, с очевидностью выявляется в стилях и методах промышленного и любительского пчеловождения.